Вчера выполнили обязательный пункт туристической программы посещающих Индонезию — посмотрели Комодского Дракона. Подробный пост с фотографиями сего чуда пришлем, как только доберемся до инета — так, «в сухую» — не интересно. Общее впечатление — скорее разочарование. Ленка обронила, что, лучше бы, наверное, мы его не видели — тогда детская сказка о драконе, так бы прекрасной сказкой и осталась. Ни разу он не дракон. Здоровенная ящерица — переросток. Достаточно опасная — мы сначала думали, что выделение каждой группе туристов гида — развод на деньги, ну зачем гид, что бы ящерицу посмотреть? Да и вел парнишка себя поначалу, как и положено мелкому вымогателю — представился Фиделем Кастро, и всячески старался понравиться, отрабатывая восемь длрв.
Он специализировался на русских туристах, коих последнее время все прибывало — знал слова «здравствуй, спасибо, самец, самеца, маленький дракон», ну и, конечно, «калашников» — парень был фанатом русской армии. Сам он был вооружен рогатиной — любовно раскрашенной красной и белой краской — в цвета индонезийского флага. Обращался он со своим оружием любовно и всячески его демонстрировал свое умение с ним работать — показывал боевые стойки и выпады древних охотников на драконов. В общем, развлекал, как умел. Дурака он валял до поры до времени — пока мы миновали вход в парк, домики служителей и прирученных ящеров, которые сытыми пыльными мешками под этими домиками валялись. А потом мы зашли собственно на территорию парка — огражденные и подметенные дорожки сменились тропинками, над головами сомкнулись ветки деревьев, со скачущими по ним мелкими мартышками, и наш гид преобразился — вся его дурашливость мигом слетела, он построил нас в колонну, сам встал во главе и взял рогатину на изготовку. У него изменилась даже походка — теперь он шел пружинистым шагом, бросая по сторонам быстрые взгляды — он реально «пас поляну» и охранял нас… Ну ладно, потом до расскажу, а то без фоток не интересно.
Изрядно офигевшие от всего увиденного, и под завязку напичканные впечатлениями, мы вернулись на лодку, и поняли, что программа пребывания в комодском заповеднике почти выполнена. Оставалось посноркаться в указанных в программке местах, вдруг, увидим что то неожиданное. Хотя, что? После Тихого, где якорь видно метрах на двадцати, отсутствие видимости дна на десяти метрах, вызывала серьезные сомнения в качестве местного снорклинга. Но, убедиться надо было. Так же стояла дилемма — как идти до Бали, вернее с какой стороны огибать остров Sumbwa? Варианта два — или изнутри архипелага по морю Flores, или снаружи по Индийскому Океану. По местным морям мы уже налазились вдоволь — ветра нет, рыбы нет, помойка плавает кругом — может, пора возвращаться в Океан?
Местная навигационная сложность состоит в том, что острова архипелага отсекают внутренние моря от океана огромным, полутора тысячемильным решетом, и приливная волна из океана пытается прорваться внутрь архипелага через узкие проливы между островами. И, как водится в приливных водах — шесть часов течет внутрь, шесть часов — наружу. Причем течет быстро. Уже на подходе к проливу мы развлекались тем, что играли в джакузи — полоскались за кормой стоящей на якоре лодки в струях течения — вода за кормой бурлила так, что удержаться было непросто. В приливных вод Европы, течения многократно промерены, изучены и нанесены на карты ежегодного альманаха, издаваемого в благополучной Франции. Тут из всей информации — только данные о высокой и низкой воде в ключевых местах, отстоящих друг от друга достаточно далеко, и скудные данные из лоции, где для конкретного пролива указано время, когда происходит strong stream — ужасное течение, и его направление. Лотерея. Но мы угадали! Подходили к проливу, который должен был вывести нас в океан как раз в то время, когда течение попутное. Ну и что, что оно «strong», подумаешь! Главное, что в нашу сторону.
Ветра, как водится, не было, шли под мотором, метко прицелившись в пролив, я забил точку выхода и завалился спать, утомленный драконами. Разбудила Лена — Кэп, мы, между прочим, опасный пролив проходим, а ты вздремнуть надумал. Иди, погляди, чего вокруг делается!
Вокруг делалось нехорошее. По зеркально гладкой поверхности воды расходились огромного размера круглые буруны и закручивались такого же огромного размера воронки — создавалось впечатление, что море вот-вот вывернется наизнанку. Автопилот, которому было велено вести лодку по прямой, выполнял свою работу явно из последних сил — он истерично перекладывал руль то на один борт, то на другой, пытаясь удержать направление. Близкие берега как-то нереально быстро проносились мимо, скорость… скорость?? Твою мать, сколько??? Двенадцать узлов? Сон как рукой сняло — если двигатель давал пять, то течение, что, семь узлов?? Охренеть! Очередной яхтенный рафтинг? Пилоту было совсем туго — электронный мозг не мог смириться с тем, что его пытаются заставить управлять лодкой, сплавляющейся по бурной горной реке, и от отчаяния он пируэты закладывал, только держись. Боцману надоело держаться двумя руками, и, немного повысив голос, она потребовала, что бы Кэп прекратил издеваться над прибором, и попробовал порулить мануально.
Если боцман повысил голос, это плохой признак. Пришлось откладывать фотик, которым я увлеченно фотографировал невиданные ранее значения скорости, и попытаться руками утихомирить взбесившуюся лодку. Получалось плохо, но, вроде, стало поспокойнее. Даже интересно — я со вкусом объезжал особо глубоко закручивающиеся воронки и особо высоко вздыбливающиеся буруны. Йех-уу!! Выносите, залетные!
Увлекшись процессом, я по сторонам смотреть не успевал, и оглянулся, только когда мне это было настоятельно рекомендовано супругой. С Флореса несло грозу — сверкало во всю, склон ближайшего вулкана закрыло белесой завесой, чахлые пальмы на берегу уже вовсю пригибало к земле. Над нами по прежнему стоял зловещий штиль, только в лицо дул встречный ветерок от бешеной скачки по бурунам. Картина была просто маслом — несущуюся по стремнине, как сумасшедший сайгак, лодку, догоняла белая стена предгрозового шквала.
Слушай, Кэп, достал ты со своим экстремальными экзерсисами сильно! — Злобно прошипел сквозь зубы боцман — ты нормально, вот без всех этих своих штучек, никак не можешь?? Короче, я пойду вниз, книжечку почитаю. Если нужна буду, свисни. Ок? А то тут очень стремно.
Все, когда ни будь, кончается. И стремнина, и гроза. Через пол часа нас пробкой выплюнуло в объятия Океана, гроза просвистела над головой, якорь лег на дно симпатичной с виду бухточки. Солнышко собиралось спрятаться за горную гряду, желто-белый песочек умытого приливом пляжа манил девственной чистотой. Я с опаской спустился в рубку — надо было как то загладить и искупить несуществующую вину.
- Любимая, как ты относишься к романтической вечерней прогулке по пляжу, розовеющему в лучах заката, буквально в двух минутах тарахтения на тузике? Не против? Я приготовлю транспорт? — Она согласилась, но все равно, что то было не так. Собиралась она как-то нерадостно, как из под палки, напряжение витало в воздухе, надо было нам сидеть тихонько, отдыхиваться после стольких приключений — действительно, ведь на один день слишком много всего — и драконы, и пролив с грозой и истерика боцмана… Не умеем мы еще видеть знаки свыше. Хотя, дискомфорт уже ощущаем.
Забыл я про то, что мы снова в Океане. Щелкнул внутренний переключатель — как вышли из Тихого, внутренний аларм на опасность океанской волны выключился. Милый пляжик оказался ловушкой. Мы уже готовы были выпрыгнуть на песочек, когда увидели ЕЕ — огромная океанская волна неторопливо поднималась на мелководье. У нас еще оставалось время — я успел отдать фотик Ленке, завести мотор, развернуть тузик носом к волне и дать полный газ, надеясь проскочить вырастающий на глазах гребень. Времени пристегнуть чеку аварийной остановки двигателя не осталось. Как не было и шансов справится с волной. Нас перевернуло через корму, как в фильме «Идеальный шторм». Двигатель не остановился. Барахтаясь в мутной от песка воде, я слышал его треск, и, стараясь нырнуть поглубже, молил о том, что бы винтом не задело Лену. Молитва была почти услышана — ее все-таки задело, но по ноге и очень вскользь.
Слава Богу! Спасибо! Спасибо!
Даже думать страшно о том, что могло бы быть, попади винт в другое место. Мы сидели на пляже, пытаясь унять нервную дрожь, и стараясь не думать об этом…
А у дельфина вспорото брюхо винтом, выстрела в спину не ожидает никто
На батарее нету снарядов уже, надо быстрее, на вираже…
Но парус, порвали парус, я каюсь, каюсь, каюсь…
Уже потом, добравшись до лодки, подсчитав потери и обработав раны, я, выпив залпом полстакана спирта, сидел на палубе, каялся звездам и пытался понять — в какой момент началась та цепочка событий, которая чуть не привела к трагедии??