То не дует вообще — заводи мотор, то задует сбоку — глуши мотор, ставь паруса. Через некоторое время — глянь — уже с кормы — рысью ставить тяжеленную рею, а то размочалит стаксель. Только чем -нибудь полезным займешься, ветер, вроде как с кормы, но уже с другой стороны — всего делов-то, пустячок — рею перевесить на другой борт, и грот перекинуть. Только перекуришь — надо рею снимать и грот добирать, по тому, как уже с другого борта дует. Наладили. Идем. Дует все сильнее и сильнее — гроза подходит. Стаксель убираем — помогло на пять минут, еще усилилось — майнаем грот, ставим кусочек стакселя. А!!! Шквал перед грозой. Убираем все, скачем под одной голой мачтой, как сайгаки. Дождь ливанул!!! Люки закрываем и прячемся внизу, потому как дождь холодный и мокрый. Грозу пронесло мимо. Открываем люки, выглядываем наверх. Где ветер? Нету. Осталась только мерзкая волна. Заводим мотор. И все с начала — следующая гроза уже на походе.

Такой пердюмонокль каждые пару часов. Я скоро вскроюсь, понимаю, что уже ненавижу сэйлинг. А если кому понравилось, можете прочитать про парусную романтику еще раз с начала абзаца. Можете даже перечитывать каждые пару часов. И ночью тоже. Особо романтичные натуры могут при прочтении каждого предложения пять минут размахивать гантелями, стоя на футбольном мяче. На третий день примерно поймете, как это тут. Заодно и похудеете.

А если бы яхта была бы побольше?? Я и так уже превращаюсь в Шварцнегера! Причем, в швацегера-грязнулю, потому, как между делом надо ловить кальмаров, и чистить их на кроме в позе пьющего оленя. Почему бы боцману, чинно-благородно, не почистить их на кухне? Да потому, что они взрываются черными чернилами. Видели первоклашку, радостно раскурочившего перьевую ручку? Вот и я примерно такой, терминатор-первоклашка — голый, мускулистый и весь в чернилах.

Дела на Бали делаются с трудом. Лучше, их вообще не делать, по тому, как надо экомонить «пауэр» — словечко из местного лексикона, обозначающее, что понятно знающим английский, ЭНЕРГИЮ. То есть отмазка, что ты что-то не сделал, по тому, как был на лоупауэре (низком энергетическом уровне) канает на все сто. Пауэр интенсивно расходуется при малейших телодвижениях, и медленно восстанавливается от медитации (ничего-не-делания) исключительно через нижнюю чакру. Главное, при этом контролировать верхнюю чакру — она должна быть прикрыта, а то весь пауэр уйдет в свисток.
С какого бы дела начать? Давайте, с простого. Пустячок — соляркой заправиться по-балийски. Кто внимательно следит за перемещениями кругосветных экипажей, знает грустную историю, как пару недель назад у Максима на «Теофании» посреди Тихого Океана перестал работать мотор. Макс, открутив шланг подачи топлива, обнаружил вместо соляры дурнопахнущюю мутную жидкость ядовито-ржавого цвета.

Что это, Бэримор? А это Его Величество Отстой — полный — собственной персоной. Я не знаю, откуда он берется. Я знаю твердо лишь одно — в ста литрах соляры, за месяц образуется грамм сто отстоя — воды, смешенной с каким-то ядовитым дерьмом, еще и разъедающим дно бака (отсюда ржавый цвет). Если на вашей лодке бак больше, пропорционально умножьте сто грамм, и еще раз умножьте на количество месяцев, которые не чищен бак. Получите, скорее всего, пару ведер мерзости, катающейся по дну топливного бака, с которой и боролся Максим посреди Океана.

Мерзость эта обладает еще и внутренней хитрость — пока все спокойно и тихо, она лежит себе ровно на дне бака, и молчит в тряпочку. Но, вот поднимается волна, вам срочно нужен двигатель, что бы избежать крупных неприятностей, а мерзость — тут как тут — перебаламученная волной, она в самый неподходящий момент забивает все фильтры, и все — приплыли. Я первый раз столкнулся с такой засадой, как сейчас помню, в Рыбинском водохранилище. До этого лазали по речкам — от куда там волна — а в Рыбинке налетела гроза, бак перебаламутило, и мотор встал. А там узко. Мели кругом. Баржи груженые туда-сюда ползают — а нас мотает посредине, как будто мышь в большой корзине…

С тех пор запомнил крепко-накрепко, как Отче Наш — раз в месяц нужно сливать из бака отстой, и раз в пол-года бак мануально чистить. Как раз пришло наше время.

Почему посреди фотографии засветка? Не знаю, в фотошопе ничего не замазывал — наверное, пауэр выходит. Что бы не нагружать всех подробностями процедуры, команду приглашаю в кают-кампанию на подробный рассказ об очередных яхтенных хитростях.

Хорошо, бак почистили, теперь время заправиться. На пристани городка из прошлого поста — бензоколонка. С вывеской, крышей, будкой, топливораздаточными терминалами, прости Господи — в общем, как настоящая. Кидаю канисты в тузик, тарахчу к АЗС, а это не близко, между прочим — через весь залив по солнцепеку. На колонке как раз грузовичок заправляется, я свои бидончики беру, и около него встаю, сейчас, думаю, заправлюсь. Ага, щазз…

- Эй, босс, тут онли фор локал (только для местных) — радостно улыбаясь, сообщает мне бой (мальчишка заправщик).

- С какого?? Что за расизм? — Видимо, я был страшен. После полудня, проведенных в топливном баке, битый час пердеть через залив — и такой облом! Чувство юмора отказало, улыбку у боя как рукой сняло.

- Не бейте, дяденька… Тут только для рыбаков, без пошлины по специальной бумаге. У вас же нет специальной бумаги?

- И как ты, мерзавец, догадался? Зови босса!

Босс бензоколонки, выдернутый из под кондиционера, и, судя по тому, что цыкал зубом и сыто отрыгивал, оторванный от обеда страшным рассказом причитающего боя про страшного демона, вылезшего из моря, ругающегося и гремящего канистрами, тоже был страшноват на вид. Мы друг друга стоили. Я резко сбавил обороты.

- И что, никак?

- Не-а…

- А если мимо кассы, кэшем, в ваш, мило оттопыренный кармашек?

- Дык чего же ты, мудак, скандал устроил? Подошел бы тихонько, все решили бы. А сейчас, смотри, пол города высыпало смотреть, как ты бензоколонку сжечь собрался! Так, что, извини, никак…

- Фак…

Пришлось закидывать бидоны обратно в тузик и тарахтеть домой не солоно хлебавши. На причале яхт-клуба местный гаврила крутит гайку.

- Слышь, мужик, где фьюелом заправиться?

Хитрая рожа смотрит на меня, и враз просекает, что я хочу заправиться, минуя ненавязчивый яхт-клубный сервис. Но, корпоративный дух на высоте!

- Ничего не знаю, сэр, обратитесь в марину.

Вот, сука, обложили. Придется сдаваться. В конторке марины — очередной бой.

- Почем соляра для яхтсменов?

- Девяносто пять центов за литр — дружелюбно улыбаясь, выдает бой отрепетированный ответ. На предыдущем острове мне начерпали ковшиками за восемьдесят. Сергей говорил, что можно найти за шестьдесят пять.

- Чего так дорого?!

- Ну, сэр, в стоимость входит услуга по доставке. Мы берем ваши канистры, везем на нашем динги на колонку, и привозим к вам на борт.

- А без покойника? В смысле, без доставки? Я сам на динги смотаюсь, скажи куда, мерзавец!

Бой, чуть не плача, убегает за подмогой. Приходит товарисч постарше, и мигом все просекает.

- Нет, сер, вы не поняли. Девяносто пять, плюс доставка. Желаете сами доставить?

- Почем доставка?

- Пять долларов.

- Да я за пять долларов зайца в чистом поле лопатой загоняю, и весь залив два раза вплавь переплыву, скажи уже, где источник, сусанин!

Хитрость не удалась.

- Сказать не могу, это очень сложно объяснить, но, после того, как вы оплатите мне в карман деньги, берусь вас сопроводить на вашем тузике. Если уж вы готовы удавиться за пять долларов, то, пожалуйста…

В общем, они победили. Маржа осела в кармане аборигена, источник соляры оказался огромной красной баржой, нагло торчащей посреди залива, мимо которой я уже два раза проплывал.

Зато, когда мы, груженые топливом, возвращались в клуб, я не выдержал, и, исключительно из вредности, дал газку побольше. Хитрец весь вымок. До нитки.

- Извините, сэр, брызги — мило улыбнулся я ему на прощание.