Переход по Аравийскому морю

После первого дня штиля, когда мы слонялись по лодке, не зная чем себя занять, ветер включили. Дела сразу появились, но желание их делать сразу пропало. Ветер, красиво называемый северо-восточным муссоном, пришел скорее северный, чем восточный. А нам, что бы не попасть в негостеприимную часть Африки, надо бы забирать немного на север — как раз туда, от куда и дует. Лодка позволяет держать нужный курс, но при этом все становится не очень комфортно — в носовой люк прилетают брызги, а если его закрыть, то становится душно и муторно.

Но, в общем, идти (пока) вполне приятно — ветер ровный, волна небольшая, и — цитата из старины Хейкеля «Переходы по Бенгальскому заливу и Аравийскому морю зачастую относят к самым приятным океанским переходам из совершаемых в трех больших океанах».

Коли уж речь зашла об авторитетах, расскажу про внутреннюю борьбу в связи с этим происходящую. Что бы было понятно для всех, представьте склон холма, и себя, по этому склону идущего. Ваша задача через две недели пути попасть в точку, находящуюся почти на такой же высоте, как и вы сейчас, ну, немного выше. Склон — это ветер. Залезать на холм, так же как и идти на ветер — тяжело, скатываться под ветер — легко. Как логично поступать путнику? Ответ простой: Идти примерно на точку, используя каждую удобную возможность, что бы подняться немного на верх, создавая себе запас высоты — мало ли как там дальше будет.

Но, хитрый Хейкель знает хитрость! «Яхты, направляющиеся в Красное море, не должны уходить слишком далеко к северу в самом начале перехода, так как первое время муссонный ветер будет дуть с севера, далее постепенно заворачивая к северо-востоку, а потом и к востоку.» О, как! То есть гуру знает, что чем дальше мы пойдем, тем более пологим будет склон, и тем легче будет на него забираться. На яхтенном языке это звучит так «…Это позволяет удерживать ветер позади траверза на всем переходе…» Красивая какая фраза!

Фраза красивая, и план неплох, но он означает, что я должен на полном расслабоне рулить куда — ни будь на Сомали, или Танзанию, прости Господи, ожидая, что дней через пять ветер начнет поворачивать в нужную мне сторону, ну а через неделю уж точно станет совсем попутным. И как быть? Расслабиться, доверится авторитету и идти прогулочным шагом, ожидая обещанного поворота ветра, или в поте лица залезать повыше на склон, обдирая коленки и цепляясь за каждый саксаул?

Пока нас снесло миль на двадцать под ветер (вниз по склону холма) от генерального курса — прямой, соединяющей наши точки А и Б — Мальдивы и Сокотру.

Уроки.

Чем же занимаются двое мужчин на долгом океанском переходе? Когда идут мужчина и женщина, такого вопроса как-то не возникает — если совсем уж делать нечего, всегда можно найти, чем заняться ко взаимному удовольствию. Ну а двое мужчин? Много времени занимает неторопливый треп — обо всем, начиная от смысла жизни, заканчивая политикой — Костя оказался на редкость интересным и начитанным собеседником. Но, главное — мы придумали себе школу. То, что я обучаю всяким яхтенным премудростям — это очевидно и понятно, и прогресс на лицо. За неделю человек, никогда не выходивший в море, превратился, как говорят англичане, в «competent crew» — компетентного члена команды. Освоены основные морские термины и парусные маневры, узлы и веревки — действия стали понятными и осмысленными. Изменились даже моторика «…движения твои очень скоро станут плавными, походка и жесты осторожны и легки…». Вчера вечером, при усилении ветра, матрос самостоятельно взял риф на гроте — со всеми причитающимися — выходом на скользкую мокрую рубку, пристегиваниями страховок и борьбой с неподатливыми веревочками. Молодец. На очереди следующая ступень — координаты, курсы, углы дрейфа, но для этого надо вспоминать тригонометрию.

Гораздо хуже дело обстоит у меня — меня учат английскому. Упускать такую возможность было просто грешно — месяц с англоговорящим человеком на борту надо использовать с толком, и мы договорились, что меня будут систематически учить. Умом я понимаю, что хороший английский нужен мне, как воздух, но, Господи, как же трудно!! Мозг в сорок пять лет категорически отказывается запомнить хоть что ни будь из той дюжины новых слов, которую в меня пытаются вдолбить уже неделю. Это обидно, стыдно и порой просто приводит в бешенство — ну я же не совсем тупой! Костя же выучил парусную терминологию — та же дюжина слов, а я что, хуже!?

Буду стараться.

Добавить комментарий