Идем, потихонечку. Уже где-то в районе «посередине» болтаемся. Тихонечко, спокойненько, ветер ровный, волна небольшая — санаторий, в общем. Ну, и приключений, о которых можно было бы взахлеб рассказывать, примерно столько же, как в санатории — то есть нет их совсем. Самое заметное событие — блинов вчера напек, налупились с непривычки, потом икали сыто — вот и вся романтика. Костя что-то интересное у себя в блоге писал, посмотрите, может, у него повеселее, а у меня — бытовуха.
С утра решил, что хватит тунеядничать — надо делами позаниматься — начал с электрики. Приборчик, что показывает, сколько заряда в батареях сидит, дурака валять начал уже давно — специально, сволочь, меня нервирует — показывает, что батареи вот-вот сядут. И, ведь нет, что бы показать «ноль» — тут ясно было бы, что с прибором проблема — он же уверенно рапортует о том, что батареи медленно, но неуклонно разряжаются. Причем, я-то вижу, что все нормально — и свет ярко горит, и тестер показывает, что все «ок», а он все свое — разряжаются, и хоть тресни. Вчера уже просто какой-то неприличный остаток — процентов десять — показал, я решил, что хватит, пора чинить.
Отзавтракав, отправил Костю на палубу, чтоб он случайно каких новых бранных слов не узнал, и полез в провода. Лазить по проводам на волне и в жаркой духоте — занятие, конечно, попроще, чем у известного из песни кочегара, только ему-то что — кидай лопатой и кидай, а тут думать надо. А лодка, она же с характером, что капризная девица, такие каверзные вопросы ставит, только держись. Меня тут матрос спрашивает — а чего это газ в комфорках у плиты потух одновременно, наверное, баллон кончился? Нет, говорю, это ты дверкой от помойки хлопнул, я от сюда слышал — так не надо дверкой хлопать, не любит она этого.
И все в таком духе — как в жгуте проводов в руку толщиной, найти проблему? Потыкал, подергал — глядь — в шлейфе, что на прибор идет, провод свободный болтается, опаньки! Уже пол дела. Вопрос второй — от какого из дюжины контактов на приборе он, собака бешенная, отвинтился? Визуально — непонятно, надо схему подключения прибора искать. Схема всю дорогу аккуратно лежала в папочке под бардачком — вот же тут же папка была, тут… нету? «По привычке окликнул его я…» Ленкааа, где папка?? Нету Ленки. Нет Ленки, нет папки. Начинаю вспоминать — была, вроде, какая-то давняя история, что я папку эту, за долгую невостребованность, решил переложить из места оперативного доступа в долгосрочное хранение, ну и сунул боцману, со словами «сныкай куда-нибудь». Она и сныкала. Куда? Только Ленка теперь это знает, а она вооона где.
Можно, конечно, устроить панику, позвонить по спутнику и озадачить благоверную вопросом, где бордовая папка с логотипом Raymarin-а, в которой лежит описание от прибора, что электричество показывает… Но стыдно. Что ж я сам вообще ничего не могу?? То есть я могу, конечно, только страшно соваться — носовая часть лодки, там где супруга хозяйничала, представляет для меня сплошную «черную дыру» — эдакий горизонт событий, за который лучше не заглядывать, если хочешь остаться в здравом уме. Незримая граница ее владений отсекала часть моей койки, где находится продуктовый ящик, (в нем мы, вдвоем с Костей, все таки смогли кое-как разобраться) и простиралась дальше в нос, где за загадочным туалетным шкафом начинались совершенно неведомые мне дебри. И там где-то заветная папочка и пряталась, поскольку в известной мне части лодки ее не было.
Рассматривался еще вариант «лайт» — письмо написать, мол скучаю по тебе, дорогая, сильно, а не подскажешь, где папочка бордовая с логотипом Raymarin-а, в которой лежит описание от прибора, что электричество показывает… Только, пока напишешь, пока ответит… а у меня все электричество кишками наружу, Костя на измене — ни один прибор не работает, учится по магнитному компасу рулить.
Нет вариантов. Надо лезть в нос. Видели бы вы мое перепуганное лицо, когда я границу владений пересекал, и доселе для меня недоступные ящики вскрывал. Господи, чего там только нет!… Дивные раковины и кораллы, шелковое белье и туфли, краски и картины, диковинные электронные приборы и древние (бумажные!) книги… И все мокрое. Ну, не все, конечно, но пока мы остро к ветру шли, и в люк брызгало, подмокло Ленино хозяйство немного. Сушили. Развешивали. Проветривали. Вроде, получше стало, но на стоянке все равно все пересушивать надо будет. Папочка нашлась, описание в ней. Приборчик починился. Потом собирал все обратно, заодно картридж с картами поменяли — «Азию» на «Африку» — а что, подходим уже. Пора.