Давно я это подозревал, но сформулировать получилось только сейчас. Знаете, чем отличаются опытные путешественники от новичков? Стилем повествования — в той части, где говорится об всяческих неприятностях. Новички — они приукрашивают страхи — ах, это был почти ураган, когда небольшие кирпичи реяли над седыми валами… или про мертвые штили, когда стоящее в зените белое тропическое солнце отражалось от стеклянной глади Океана — ну, и прочая подобная белиберда. Происходит это из очень понятного желания подвиги свои приукрасить, и, слушая их, испытываешь почти благоговейный ужас.
Но есть и другая крайность — излишне опытные путешественники. Они тоже пишут о неприятностях, но так, что заранее понять, что это неприятность может только путешественник тоже много попутешествовавший, а человек не очень опытный, и между строк читать не умеющий, поймет засаду, только в эту неприятность угодив. Возьмем того же Хенккеля и компанию — автора известной, переведенной на русский язык книги о кругосветных маршрутах. Если он говорит, что «это будет веселая прогулка при ветре в раковину» — означает, что свистячить будет так, что уши надо будет кепочкой прижимать, что бы на ветру не хлопали. Если он говорит, что в Новой Каледонии «никогда не бывает слишком жарко» — означает это, что холод будет такой, что придется надеть свитер, и, может быть, даже куртку. Если он говорит, что на переходе «хороший двигатель будет весьма полезен», означает это, что ветра не будет. Совсем? Нет, не совсем — он будет, но ниже того придела, после которого начинаешь смотреть на датчик скорости с отвращением, понимая, что рассчитанная тобой неделька пути до ближайшего островка плавно превращается в две.
Это я описываю свои переживания на второе утро пути. Переход нам предстоит долгий — надо пересечь Коралловое море, причем почти вдоль. Всего, около тысячи двухсот миль — шестьсот миль до какого-то крохотного необитаемого островочка посреди моря, где мы надеемся денек-другой постоять, и еще шестьсот до Барьерного Рифа. Так, половинками, считать проще — неделька до островка, неделька до рифа — подумаешь делов-то. Это если бы дуло нормально… А так, эти «неделька плюс неделька», превращаются во что-то такое, о чем даже подумать страшно. Ладно, паниковать пока рано, может, подует.
Второй день идем вдоль Новой Каледонии, длиннющий остров оказался — почти двести миль, и вытянут он как раз по ходу нашего пути — мы идем вдоль него, плавно-плавно удаляясь. Вечером горы еще видно было, с утра уже нет. Как идется? Да пока сумбурно как-то, еще не вошли в неторопливый режим перехода, и организм не может понять, что береговая суета закончилась. Что было интересного за последние дни? Дайте вспомнить…
На выходе конфуз случился. В назначенное для выхода воскресенье, после затянувшегося субботнего ужина, Ленка с утра утарахтела в магазин, дозакупить напоследок вкусняшек, оставив меня со строгим наказом не нежиться в постельке, а оперативно отправить репортаж про карнавал и культурный центр. Местный инет, до которого с трудом дотягивалась наша антенна, с утра в воскресенье работать отказался категорически, что и понятно — что народу с утра в выходной делать? — только в сети и сидеть, вот весь трафик и разобрали. Проблему надо было решать — без посланного репортажа уходить было нельзя — а то, как же вы без заключительных красивых фоток будете? Вариант был единственный — с якоря все равно сниматься, так что можно было подойти к марине, где связь получше, и быстренько все скинуть. Сказано — сделано, кнопку у якорной лебедки я починил, так что проблем нет, скрип-скрип-скрип — якорь поднят! Пока руки наслаждались новой кнопкой, сознание отметило повышенную мохнатость якорной цепи, но на этом факте не сконцентрировалось.
Приткнувшись у входа в марину на временно свободный буек — воскресенье же, все гулять ушли, вот буйки и освободились — занялся отправкой материалов, перед этим повызывав супругу в рацию, дабы доложить о смене позиции. Благоверная не ответила, наверное, в магазине была. Не ответила, ну и ладно — вряд ли она не заметит лодку, выплывая нас тузике из порта, а даже если не заметит, то точно заметит ее отсутствие на прежнем месте, сама и покричит в рацию.
Сижу на палубе, фотки перегоняю, почты-скайпы проверяю перед выходом, музычку себе включил, пока никому не мешаю, смотрю — мужик на соседней яхте руками машет, телефон у уха изображает — рацию, мол, возьми! Музыку выключил — мама родная, супруга внизу в рации кричит, чуть не бранными словами уже. Только «але» сказал, тут мне все и выдали — испугалась она сильно — приплывает обратно, я яхты нет! Она и на нашем оговоренном 72 канале вызывала, и по общему вызову на 16 канале — вся гавань переполошилась — как так, яхта пропала! Все повыскакивали, ничего не поймут — соседи говорят, была DELTA только что, куда делась? Дивись, нету! Какой то мужик уже Ленку к себе зазывать стал, мол, если не найдешь мужа, дальше можем вместе пойти — как же, красавица такая, да еще и с целым мешком покупок — тут каждый к себе зазывать станет. Нашлись, слава Богу. Отделался парой люлей с зуботычинами, а нечего боцмана пугать.
Вышли из гавани — вечереет уже, куда дальше идти? Решили до ближайшего островка и переночевать там, а уж завтра в путь-дорожку… Пока шли до островка, велено мне было изловить рыбу, хоть на ужин и была припасена курица. Жадность наказуема. Повесил я нового кальмарку, да с новым крючком, порадовался, за борт бросил… А воскресенье же… Все ж баб своих на катерах выгуливают, делать им больше нечего. Вот такой проказник, прости Господи, у нас по корме и просвистел рыжей молнией, даже крикнуть матерно успели только в догонку — и прощай новый кальмарка, крючок, поводок, грузило и пол километра лески — было, и нету, хорошо, хоть удочку не сломал.
Островок миленький был, вечером, когда погулять по песочку вышли, Ленка колоду присмотрела. В пол-обхвата, пень-пнем, но из красного дерева — мы все ни как привыкнуть не можем, что тут любой пень — ценнейшей породы. Зачем она тебе? — спрашиваю. — Ты ничего не понимаешь! — возмущается хозяйственный боцман — мы же инструменты для вырезания по дереву еще на Тонго закупили, а знаешь, почему я до сих пор скульптуры красивые из дерева не вырезала? — Почему? -искренне туплю я — Да потому что у меня полена не было!!
О, как! А я то, дурак, думал, почему у нас все хитрой затейливой резьбой еще не покрыто? Оказывается, бревна подходящего не было! Конечно, какое Буратино без полена? Масштаба не хватало, оказывается. И куда мне теперь эту двухпудовую колоду прятать? Но Ленку было не унять — она решила на этой колоде изобразить карту нашего кругосветного плавания, чуть не в натуральную величину — Земной шар, но же круглый, и наш путь, со всеми известными континентами и океанами, на эту колоду аккуратненько так в ее мечтах и ложился. Н-да…
С утра Лена вылезла из своей норки в носу со слезами на глазах. Дорогая, что случилось!? — А ты сам понюхай! — тычет она пальцем в сторону носа. Засовываю голову в ее покои — теперь слезу вышибает у меня — вонь стоит нереальная и отвратительная. — Милая, ты протухла — констатирую я очевидный факт. — Это у тебя мозги протухли, старый!! Кто, после месячной стоянки якорь выбрал, и цепь не почистил? В глаза смотри! Видел же, что цепь обросла! Видел! Почему я вечно должна за всем следить, даже якорь нормально поднять без меня не можешь!
Ну что тут скажешь? Виноват, забыл, что после долгой стоянки цепь чистить надо, иначе вся эта мохнатость, что на ней наросла, стухает моментально, аккурат за стенкой Ленкиного домика.
Ночью — не задремать — движение вдоль Каледонии оживленное, и чего им не спится? Обычно, большие суда медленно бредущую яхту обходят сторонкой, им проще руль повернуть (или что у них там? джойстик?), чем маневр согласовывать. Один только особо противный попался — мы же как настоящее судно, под АИС-ом (автоматическая система идентификации) идем, всем на сто верст в округе видно — кто такие, что русская лодка, под парусом, вот он нас, как больших, и вызывает. Яхта DELTA, мол, судну такому-то ответьте! Ответили, на этом радость общения и закончилась — он на китайско-английском, пространно, и явно извиняясь, пытается нам объяснить что-то, из чего мы поняли только слово «баскет» — решили, что если баскетбол, это мяч в корзине, то он за собой корзину тащит, и нас обойти не может, рыбак, наверное? Попросили не умничать, и сказать, что именно нам надо сделать, он, явно с облегчением, попросил довернуть вправо и разойтись с ним левыми бортами. Запрос выглядит так: port-to-port (левый борт по левому борту) и уточнение red-to-red (красный по красному, имея ввиду красный огонь, который на левом борту). Да, судя по близости Китая, китайский диалект английского, нам скоро ридной мовой казаться будет…