Идея пришла, когда мы отдыхали после обильного обеда, валяясь на травке амбонского стадиона. Скверик напротив, куда мы направились, выйдя из забегаловки, был почему то закрыт на замок, перелезть через низенькую оградку не позволяла гордость белого человека и надутые животы, по этому стадион стал неплохой альтернативой. Тень от трибуны прикрывала кусочек газона, где мы и расположились, сыто отдуваясь и наблюдая за тем, как два индонезийца лениво делали зарядку, а третий, возможно, их тренер, сидел неподалеку и бессовестно рассматривал Ленку. Стадион имел немного заброшенный и пустынный вид, дорожки начинали зарастать травой, ветер елозил фантиками и пластиковыми стаканчиками, но, зато, кроме тренера никого вокруг не было, и можно было растянуться на чахлой травке, глядя в маревное послеобеденное небо.
Выбор блюд в Амбоне был достаточно разнообразный, но мы, не знакомые еще с рецептами местной кухни, решили не рисковать, и есть то, что возможно было идентифицировать. Креветки и кальмары — они и в Индонезии креветки и кальмары. Обед удался на славу. Сыто ковыряясь в зубах зубочистками, размером с небольшой карандаш, каждую из которых приходилось сначала расщеплять на осьмушки, что бы она хоть как то смогла исполнять свою функцию, мы вели неспешный диалог.
- Вкусно было
- Не то слово, и, главное, всего семь долларов, что бы объесться двоим.
- Креветки хороши были, здоровые, суки, у нас, на Дону, раки и те меньше.
- Ну не скажи, раки и покрупнее бывают, а креветки они чуть пересушили.
- Раки, как известно, те, что по пять, те крупнее, а те, что по три, как раз такие. Мне кальмары тоже больше понравились.
- А почему мы их не ловим?
- Раков?
- Нет, кальмаров. Рыба уже поднадоела, а кальмарчик очень даже ничего пошел. Креветок, понятно, не поймать — тут сеть нужна, а кальмара, наверное, можно и поймать.
- Помнишь, нам рассказывали, как на Черном море кальмаров ловили? Даже фильм показывали, правда, по фильму так и не понятно было, как именно ловили. Снасть, наверное, нужна специальная.
- Не иначе. Нам все равно рыболовный магазин искать, крючков купить, давай там спросим.
- А как магазин искать будем?
- Вон тренер на тебя уже полчаса пялится, давай у него спросим. Эй, май френд, подь сюды.
Преимущество тотального лингвистического барьера в том, что объясняясь исключительно жестами, можно вовсю помогать себе словами на любом языке, все равно не поймут. Подбежал тренер, и польщенный тем, что на него обратили внимание, радостно выпалил «хелумистер», и застыл в вопросительной позе, продолжая что-то радостно лепетать.
- Май френд, я (жест на себя) ищу (жест на глаза) фиш (волнообразное движение рукой) хук (согнутым пальцем пытаюсь зацепить себя за губу), леску (жест забрасываемой удочки, даже со свистом).
Индонезиец в ауте от пантомимы белого человека замер, забыв закрыть рот. Видя, что тренер занят чем-то очень интересным, и можно забить на зарядку, подошли накачанные и мускулистые индонезийские спортсмены, и растерянно остановились, благоговейно глядя снизу вверх на возвышающуюся над ними Лену. Я повторил пантомиму. Пустынный стадион ожил — из всех щелей начали вылезать маленькие человечки, за считанные секунды окружив нас галдящей и жестикулирующей толпой. Тренер развил бурную деятельность — во все стороны прыснули босоногие ребятишки, и через минуту под крики «хелумистер» приволокли сонного старика, знавшего слово «инглиш». Понимая, что сложную лингвистическую конструкцию «мне нужен рыболовный магазин» оттранслировать не удастся даже внучке Немировича, я начал толкование слова «фиш». Получилось! В глазах старика мелькнуло понимание, и через секунду вся толпа радостно подпрыгивала, старательно изображая из себя рыб. Получилось также объяснить понятие «купить», но понял ли старик, что надо купить не рыбу, а снасти — вот это осталось неясным.
Все были уверенны в том, что поняли нас верно, и дружно махали руками, явно указывая направление, и наперебой выкрикивая географическое название. Возбуждение толпы достигло опасного предела, надо было валить. Видя, что хелумистеры собираются следовать в указанном направлении ногами, тренер чуть не расплакался, и, пнув ногой подвернувшегося мальчонку, ломая руки, явно умолял нас подождать. Пнутый мальчонка через минуту вернулся с рикшей, и вся толпа стала подбивать нас непременно залезть в трехколесную, крайне ненадежную с виду повозку, красную, расписанную золотыми кренделями.
Лена села на диванчик первая. Рикша, обладавший ростом и весом моего восьмилетнего племянника, навалился животом на свое сиденьеце, изо всех сил пытаясь уравновесить пассажирку, и, хотя его ноги на секунду оторвались от земли, у него это получилось. Правда, с трудом. Он в ужасе смотрел на меня, я в ужасе смотрел на него. Толпа галдела, подбадривая меня и его, а я представил, что сейчас хелумистер, имевший еще до плотного обеда почти центнер живого веса, встанет на подножку, и возница, еле-еле удержавший отобедавшую супругу, просто улетит в небо. А нас накроет тарантаской.
Пришлось звать на помощь тренера и спортсменов. Все вчетвером они крепко держали расписной пепелац, пока я пытался втиснуть попу в то место, что осталось от полуметровой ширины диванчика, после того, как на нем разместилась попа жены. Упихнуться получилось не сразу, но утрамбовав боцмана и выдохнув, я понял, что безопасность на высоте — выковырять нас из коробки рикши можно было, только распилив ее ножовкой. Лошадка влезла на сиденье, тренер и его подопечные аккуратно отпустили руки, как подпорки, держащие ракету-носитель на космодроме Байконур, поехали!!
Ах, как приятно это было поначалу! Поскрипывало седло извозчика, по идеально ровному бетону стадионной подъездной дорожки, ведущей чуть под горку, мягко катились слегка недокаченные под такой вес колеса, легкий встречный ветерок обдувал наши разгоряченные от втискивания в экипаж тела. Потом это совсем перестало нравится — стадион, как и положено стадиону, находился в верхней части города, рыбный рынок, как и положено рыбному рынку — у воды. Дорога шла все больше и больше под горку, рикша давно уже не скрипел седлом, крутя педали, а лишь отчаянно пищал тормозом, изо всех сил дергая аварийную ржавую ручку — велосипедный тормоз «на колесо» давно уже не справлялся с нашим весом. Мы неслись по городу, подрыгивая на ухабах разбитой дороги, изо всех сил звеня звонком и уворачиваясь от транспорта. Остроты добавляло то, что движение в Индонезии левосторонне, и, по моим ощущениям, мы неслись по встречке. Остановится мы уже не могли — рыбный рынок заботливо готовился принять нас в объятия зловонных бочек, куч рыбьих потрохов и провонявших прилавков.
Хорошо, что спиди-гонщик был в возрасте — только многолетний опыт управления снарядом позволил ему остановить фатальный занос трехколесной инвалидной коляски в луже рыбьих отбросов. Мы прибыли на место. Трясущейся рукой взяв эквивалент пятидесяти центов, и даже не подумав торговаться, драйвер ткнул рукой на покосившийся домик в углу рынка, и моментально смешался с толпой других рикша-менов, тут же став невидимым. Мы, удивленные тем, что до сих пор живы, вошли в лачугу — это действительно был магазин, торгующий рыболовными снастями.
Магазин был как настоящий, только не того калибра. Тросы, толщиной в палец, поплавки с мою голову, якоря, сваренные из толстенной арматуры и крюки размером с ладонь. Усатый мусульманин долго не мог понять, зачем могут понадобиться более мелкие снасти, но потом достал покрытую пылью коробку, в которой удалось подобрать десяток крючков более-менее нашего размера. Настала очередь объясняться за кальмаров — я согнул руку в локте, но вместо сжатого в понятном жесте кулака, изобразил шевеление пальцами имитируя головоногого. Усатый мусульманин округлил глаза и напрягся. Находчивый боцман, видя что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, схватила с прилавка ручку и кусок бумажки и попыталась нарисовать кальмара. Получилось… ну, как бы это покультурнее сказать, попробуйте сами нарисовать кальмара… ну, типа презерватива с крылышками, вот. Блондинка с формами, рисующая усатому мусульманину презерватив с крылышками — это, доложу я вам, сцена похлеще бешеной рикши. Видели бы вы его глаза.
Межрассового скандала как-то удалось избежать, и мы стали обладателями странной снасти — имитации рыбки с двумя венчиками из острых стальных иголок, торчащими «против шерсти». На упаковке из пяти рыбок, была инструкция, где, кроме текста иероглифами, был рисунок, сообщающий, что эту рыбку надо бросить в воду, и на нее радостно сбегутся кальмары. Я не поверил.
Продолжение следует.