Мы прошли!

Мы сделали это! Не пугайтесь, это я еще не про кругосветку, это пока еще про Красное море. Прорвались, одолели, да и оно нас пропустило, спасибо! Самый, наверное, тяжелый этап за все плавание был, ну, если октябрьский Ла-Манш не вспоминать, как страшный сон.

В пятницу к вечеру пришвартовались в Суэце, правда, он тут как-то по другому называется, может быть, это пригород какой-то? Не помню, как именно называется, на воротах марины даже ничего не написано.

Милая марина, пришвартовались, быстренько сгоняли в магаз за ближайшей курицей, вернулись обратно, сели, и выдохнули.

Как же оно задолбало! Встречные ветра, это просто ад кромешный. Даже не то, что идти тяжело, реально выносит мозг необходимость в течении месяца держать в голове четырехмерную картину состояния атмосферы на протяжении тысячи миль. Четырехмерная, это потому, что она, сука, еще и во времени пролонгированная! Куда завтра к вечеру зайдет ветер, и где я от него стану прятаться, ежели че? А ежели че, тут такое, хоть святых выноси, сами видели, как кайтеры летают.

Компьютер, который за погоду отвечает, ненавязчиво поселившийся под черепушкой, даже как то потеснил былую динамичность в повествовании, но сейчас вполне время рассказать что-нибудь, а чего не поболтать-то, если море прошли, швартовы завели, сели и выдохнули. Пятница, вечер, опять же, можно дать мозгам немножко отдохнуть. Под черепушкой, там же не только погодный компьютер сидел. К нему периодически забегал моторист, по уши в соляре и машинном масле, и начинал нецензурно отзываться об итальянских производителях газонокосилок. Еще и полушария разделились на фракции по известному вам вопросу. Так что задачка с Красным морем была та еще.

Еще одну проблему, которая изрядно грузила, вспомнил — соляру же надо было экономить, она у них тут по доллар пятьдесят. Тоже бред сивой кобылы — разница для «своих» и «чужих» чуть не в пять раз, соответственно все своровать пытаются, и все за всеми следят. Как у нас, в былые времена, помните, 76-ой бензин у грузовиков втихаря покупали?

Я, решив, что самый умный, в Хургаде придумал схему: погружу канистрочки на тележку, с территории марины вывезу, там таксиста поймаю, до колонки доеду, таксист мне солярки и заправит по местной цене. Щаз. Сделал я все так, на колонку приехали, а там топливо, хоть и по двадцать центов, но только по карточкам. РЕВОЛЮЦИЯ по тому что. А как революция, так и наступает разруха. А пришла разруха — что первое пропало? Правильно — бензин. А тут, не успели мы еще толком привязаться, мужичок подваливает:

- Соляра нужна?

- Почем? — спрашиваю

- Только для тебя, мой друг, как для брата, по доллар двадцать.

- Пятьдесят центов за литр, брат, и не центом больше. Все понимаю, на нужды революции деньги нужны, но платить больше боцман не велит. А он у меня строгий.

Египтянен с уважением смотрит на меня.

- Ну, хорошо, только для тебя по доллару, потому как сам вижу, что боцман у тебя строгий.

- Семьдесят центов?

Обещал узнать за восемьдесят пять, завтра придет. А про революцию, это нам еще агент рассказывал — тут сложно так все, просто ужас — мне этого агента поляк рекомендовал, что с нами в Хургаде стоял. Он с тремя белорусами два месяца в море болтался — шли напрямик из Азии, добрались еле живые, белорусы все бородами поросли. Лодка тоже сыпется, постоянно глюки ловят — на момент прихода в Хургаду не работала якорная лебедка, солнечные панели и моторчик от сортира. Так вот, поляку этого агента чех передал, что за месяц перед нами Суэц проходил, а поляк уже — мне. Хороший агент, кстати — за проход, чек-аут из Египта, и все бумажное оформление — всего триста долларов — вполне по Божески.

С утра, как и положено по хорошей морской практике, — подходить к незнакомому порту только в светлое время суток — заходим в залив, где, собственно, порт расположен, а оттуда огромные корабли сплошным потоком. Невероятных размеров туши с интервалом метров в двести, одна за другой вываливаются, и конца-края им не видно.

А фарватер узкий, мы ползем, как муравьишка вдоль железнодорожного полотна, что бы поближе подойти, а то рация еще не добивает. Ползем, а нас волной от этих плавучих монстров с пути сбивает — движок-то еле тянет. А мы заспанные, ночь почти не спали — при подходе к Суэцу, весь залив истыкан вышками нефтедобывающими, между ними корабли обеспечения снуют, ну и рыбаки, конечно тоже шороху наводят, а что делать? Город-то рыбой кормить надо, больше нечем — революция.

Ползем мы вдоль фарватера, в рацию кричим, порт-контроль зовем — о, агент вместо порт-контроля отозвался, контролю, видать, не до нас, еще бы — у него такой трафик! Где вы, спрашивает. Все ни как не мог раньше сообразить, что на этот вопрос отвечать надо — где мы? А хрен знает! Что, мне ему координаты зачитывать? Он же не поймет ни шута, они из цифр только деньги понимают. Так что лучший ответ на вопрос «Где вы?», это — рядом!! Он чуть микрофоном от рации не подавился — как рядом??? Сейчас же канал вниз работает! — Куда вниз?? — туплю я, потом понимаю, что у них вниз — значит «на юг, из Средиземки в Красное», ну а вверх — наоборот, на север. И канал — односторонний! Да кто же знал-то?? Мы, оказывается, против движения едем, то-то я смотрю, мне с кораблей машут как то странно.

В общем, агент кричит, что бы мы срочно сошли с фарватера и на якорь встали, разрешения ожидая, с пароходов дудят, дурдом, одним словом. А тут еще картплоттер карту не показывает — у меня же очередной картридж сменился — был «Африка» теперь «Средиземное и Черное море», граница как раз по Суэцу проходит. Ну, и как всегда, нет, что бы заранее проверить — втыкаю картридж, а система его не видит. Все, приплыли — дальше на ощупь. Хорошо, что хоть на якорь встали. Вытерев холодный от испуга пот — я уже в ужасе представил себе, каково мне будет между Эгейских островов без карты плутать, втыкаю картридж в нижний пост — работает! О, уже не плохо, придется, правда, всю дорогу держать голову засунутой в люк, но, картридж, по крайней мере, рабочий, что радует.

Понятно, если в одном месте работает, в другом — нет, значит надо разъем чистить, три года в соли, имеет полное право не контачить. А разъем, скотина, из полусотни меленьких иголочек состоит, и на три сантиметра в глубине прибора спрятан — хитрый такой слот напридумали — и как его чистить прикажете?? Каждую иголочку зубочисткой? Начал чистить, иголочка какая-то погнулась, картридж совсем вставляться перестал. В общем — у Достоевского засорилась ноздря, стал продувать — лопнула перепонка в ухе, он ее пробкой заткнул, так велика оказалась — череп треснул, он тряпкой его перевязал, челюсть открываться перестала. Ну и так далее.

Пока иголочки выпрямлял, агент на катере примчался — веселый такой. Сколько стоять будете — интересуется, хотите, говорит, пока стоите, экскурсию в Каир устрою совсем недорого? Мы ему — нет, спасибо, мы как ни будь без посещения революционных столиц обойдемся. А он нам — да там не опасно, стреляют только в центральном парке — прагматичные египтяне специальное место отвели для выяснения революционных отношений, хотите пострелять в политических противников: добро пожаловать в центральный парк. А что, очень удобно — кто в итоге парк захватит, тот и победил, инфраструктура совсем не страдает, а парк потом восстановить несложно. А можно даже и не восстанавливать — вдруг, кто еще захочет в революцию поиграть — пожалуйста, площадочка готова.

Как агент приехал — с якоря снялись, и в марину поползли. Абдула сначала веселился, байки травил, а потом, когда у меня движок пару раз заглох, он весь приуныл как-то, и на скорость смотрит — а на приборе три с половиной узла. Он пальцем в прибор тычет — это что, вся твоя возможная скорость? Я скромно глаза опускаю, ну нет, говорю, не вся, я, мол, еще притопить могу, понесемся быстрее ветра, это я просто мотор сейчас нагружать не хочу, надо будет его потом проверить перед проходом канала… А сам вижу, что не верит он мне. Смотри, говорит, парень, в канал с тобой лоцман строгий пойдет, и если у тебя скорость действительно три с половиной узла будет, реально неприятности могут быть, если собьешь график работы канала, можешь попасть на очень серьезные деньги… Так что завтра с утра начну планомерно разбирать двигатель. Только что искать — то?

Ой, извините, что то я заболтался — Ленка, отужинав, пританцовывать и напевать стала. В глаза мне смотрит, и напевает:

Ровно дыши, капитан моей распущенной души…

К чему бы это? Загадочная она такая из Москвы вернулась, спасу нет.