Честное слово, даже не знаю, где именно, а за атласом лезть лень. Где-то между Калязиным и Белым Городком. За атласом лень лезть не по тому, что просто лень, а потому, что встать сил нету никаких.
Углич красивый. Особенно с воды, особенно вечером. Как в самом городе — не знаю, не был, попросите Боцмана, может, расскажет. Я ее сегодня с утра в город наладил, репортаж про Яблочный Спас писать, потому как проснулись мы от крестного хода и звона колоколов. Лену в город отправил, а сам — что бы вы думали? Правильно — дизель пошел ремонтировать. Греться, родной, начал.
Сегодня мы празднуем встречу с нашим старым знакомым — буем номер 67, что в самом начале озерной части Рыбинского водохранилища. Буй этот редкий и символичный, он, как вы видите, полосатый, — в отличии от своих часто встречающихся собратьев — белых и красных, повсеместно отмечающих кромки судового хода, или, по аналогии с автомобилями — обочины дороги. А что означает полосатый буй? Ну, думайте, думайте…
От первой части пребывания в старинном Русском городе все немного ошалели, я особенно. Сами попробуйте после двадцатилетнего перерыва, вспомнить молодость, и, оседлав резвую японскую машинку, поскакать по плёсским буеракам. Буераки — в хорошем смысле — не те выбоины в асфальте, что мы обычно имеем ввиду, а зеленые, очень приятные взору волжские отроги и холмы. Очень мне понравилось.
До города оставалась еще добрая сотня километров, когда от берега в спешном порядке отвалила желтенькая яхта, и бросилась нам на перерез, отчаянно размахивая руками. Как сказать правильно? Экипаж руками размахивал. Понятно, что тормозим, нет, не тормозим — тормоза то не работают — газ сбрасываем.